Стас Пьеха — достойный продолжатель звёздной династии, внук легендарной Эдиты Пьехи. Певец начал завоёвывать поклонников с момента своего участия в популярном телевизионном проекте «Фабрика звёзд» и по сей день уверенно держится на вершине музыкального олимпа, покоряя своим завораживающим голосом тысячи женских сердец.
— Стас, благодаря вашей бабушке вы с детства жили в музыкальной атмосфере. Правда из Гнесинки вас отчислили за прогулы. Значит ли это, что в какой-то момент вы передумали связывать свою жизнь с музыкой?
— В музыкальной атмосфере благодаря бабушке я жил только до семи лет, пока она брала меня с собой на гастроли. Потом сам создавал её вокруг себя. Подростком пробовал разные музыкальные направления: и рокером был, и хеви-металлистом, и рейвером, слушал классику, увлекался оперой, только что рэпером не был. В общем так вышло, что музыка лейтмотивом проходит через всю мою жизнь. По поводу отчисления… Я тогда мечтал зарабатывать деньги. Мне было 19 лет, хотелось самостоятельности. Вечерами пел в ресторанах, ездил на гастроли. Выбор всегда делал в пользу заработка, потому что мужчина в 19 лет, мне казалось, уже должен поступать именно так. В итоге однажды пришёл в училище и увидел, что исключён. Может быть, это был некий запрос, чтобы перевестись на платное, но я посчитал, что за деньги петь, как хочу именно я, не научат, — это исключительно моя ответственность. Поэтому дальше учился петь уже без Гнесинки, хотя и благодарен ей за базовую подготовку.
— То есть никогда не мечтали ещё о какой-нибудь профессии, кроме артистической?
— Даже не знаю. Просто профессия избрала меня сама. Что бы со мной ни происходило, музыка была всегда. Конечно, в детстве я собирался стать и спортсменом, и лётчиком, и парикмахером, и психологом, но как только перестал сопротивляться, само собой пришло, что надо петь. Причём сначала это было совсем не на высоком уровне. Но время менялось, и вера в свои силы, удивительно откуда взявшаяся, помогла вырасти в профессиональном плане и стать артистом.
— В детстве вы были послушным ребёнком или хулиганом?
— Скорее человеком абсолютно без воспитания, мне его просто некому было дать. Мама жила в Москве, папа в Литве, бабушка всегда на гастролях. Поэтому ребёнком я рос сложным, гиперактивным, хулиганом, ежедневно дерущимся до 8 класса. В общем взаимодействовал с миром как мог — как надо, меня не научили.
— Но вы же до семи лет с бабушкой ездили на гастроли, значит, чему-то она вас учила…
— Да никто меня там не учил! Что такое гастроли: бабушка на работе, а я где-то под сценой добываю какие-то ключи от подвала. Моё детство было квестом: как жить дома без родителей, как найти в зале Дворца культуры Биробиджана подземный погреб, как убежать от милиционеров и так далее…
— Говорят, что в семь лет вы даже начали курить…
— Да, в пионерлагере. Мне очень хотелось общаться со старшими ребятами, и я пристрастился к этой вредной привычке. Просто понял, что это определённый способ манипуляции. Можно с кем угодно подружиться и войти в любой круг, если ты куришь в семь лет. (Смеётся.)
— Если бы у вас была возможность изменить что-то в своём прошлом, сделали бы?
— Стараюсь жить принципом «только сегодня», ведь прошлого у нас уже нет, а будущее, может, и не настанет. Но если подумать, конечно, совершал массу ошибок. Очень большое количество, процентов 80, событий, которые уже произошли, поменял бы, дай мне волю, но неизвестно, что в итоге бы из меня вышло. Ведь тогда это стал бы уже другой путь — не мой. Сейчас я живу в гармонии со своими желаниями, двигаюсь куда хочу, постепенно меняю какие-то музыкальные форматы, пробую себя в бизнесе, встречаю людей, которые становятся мне по-настоящему близкими, благодаря, наверное, именно прошлому и детству. Думаю, я ничего бы не стал менять либо… (смеётся) поменял всё. Одно из двух.
— Успеваете ли проводить время с сыном, ведь у вас очень плотный гастрольный график и помимо этого ещё множество проектов, в которых принимаете участие?
— Сына, к сожалению, я вижу сейчас не очень часто. Но скоро это должно измениться, так как он переедет в Подмосковье, где я купил для него дом. Он начинает говорить, как-то обозначаться в этой жизни, и мне хочется наблюдать этот процесс.
— Хотели бы, чтобы ваш сын продолжил музыкальную династию?
— Могу сказать абсолютно точно, что не имею представления о том, чем он будет заниматься. Я лишь знаю, что ему необходимо дать базовые знания и навыки. Образование, спорт и музыку — обязательно. Но хочу, чтобы он сам сделал свой выбор. Потому что очень важно, как уже говорил, идти не вразрез со своими желаниями и принципами, а жить в гармонии со своей природой, талантами. Вот пускай, даже если обожжётся, сделает свой выбор сам.
— Вы являетесь доверенным лицом Президента России. Что это значит для вас? К чему обязывает?
Это лишь говорит о том, что я поддержал политику Владимира Путина. Я не агитирую от своего лица, но таким образом озвучена моя гражданская позиция.
— В феврале 2015 года вы исполнили необычную для вашего репертуара песню «У нас Родина одна» в дуэте с Владимиром Маркиным…
— Да, это был самый неожиданный дуэт в моей жизни. Песня появилась спонтанно, была записана в считаные полчаса и уже через какое-то время зазвучала на радио. Наверное, это было самое быстрое попадание в радиоэфир. Здорово, что мне удалось спеть не только о любви, но и о мужской чести, о серьёзных профессиях, патриотизме, и, честно говоря, хотелось бы, чтобы эта песня стала ещё популярней, потому что в такое смутное время, когда люди друг другу не верят и имеют негативные ожидания, такие песни очень нужны.
— И напоследок расскажите, были ли в вашей жизни случаи, связанные со стражами правопорядка? Как вообще к ним относитесь?
— Всё детство я почему-то конфликтовал с законом. В общем ничего серьёзного не совершал, кроме того, что был маленьким «гопником»: бегал по подвалам, участвовал в драках район на район — так самовыражался. Поэтому было у меня на Петроградской стороне любимое отделение милиции, которое приходилось посещать регулярно и где меня знали. Я ходил с серьгой в ухе как настоящий музыкант, и мне её там снимали, говорили: «Не положено».
Так, ещё в детстве, и перестал носить серьгу. (Смеётся.) Но надо сказать, что милиционеры вели себя сдержанно, обычно проводили беседу и через какое-то время отпускали. Поэтому отношение к правоохранителям у меня ничем не омрачено. Знаком с огромным количеством людей, в том числе и из МВД России, которые вселяют надежду, что есть ещё настоящие мужчины в нашей стране. Хочется, чтобы в этой профессии было как можно больше честных, доблестных и сильных духом людей.